Саввино-Сторожевский монастырь в Звенигороде - один из самых красивых и значимых монастырей Москвы и Подмосковья. Краеведы утверждают, что царь Алексей Михайлович придал ему статус первой в России лавры (по значимости и по счёту), и лишь только затем такой же статус получили Киево-Печерская и Троице-Сергиева обители. Для посещения туристами этот монастырь совершенно обязателен.
Он имеет только один небольшой недостаток - пилить до него это чёрт знает куда, да и находится он не на трассе, а на бетонке между Новой Ригой и Можайкой. Расположен монастырь не в самом городе, а недалеко от него. Свернув с бетонки, надо проехать весь город по улице Московской, и в самом конце её повернуть направо, а там вдоль Москва-реки ещё два километра, пока слева не увидим вот такой указатель.
Поднимаемся на крутую горку и видим ворота монастыря, в которые попасть на машине невозможно. Парковки здесь нет.
Но если подняться ещё выше до вот этих зелёных церковных строений, рядом обнаружится очень удобная парковка. Оттуда до монастыря два шага.
Основал монастырь Преподобный Савва Сторожевский, звенигородский чудотворец, один из первых учеников Сергия Радонежского. До этого около 6 лет Савва был игуменом Троице-Сергиевого монастыря.
Святыня расположена на горе Сторожи у места впадения речки Сторожки в Москву-реку в двух километрах западнее города Звенигорода.
Монастырь основан Саввой в 1398 году по просьбе и при поддержке звенигородского князя Юрия Димитриевича, сына Дмитрия Донского. Князь с самого основания Саввино-Сторожевского монастыря опекал его, стремясь превратить в свою придворную обитель.
В монастыре готовят легендарный квас, настаивающийся на изюме (дающем дополнительное «винное» брожение). Перед наливанием его продавщица спрашивает - "А вы не за рулём?" Квас моментально вставляет, как хорошая брага.
Сразу при входе мы видим первую вот такую экспозицию обители.
А мы, конечно, идём сразу в церковную лавку, чтобы полакомиться, чем Бог послал, а там всего полно. Например, монастырский сбитень.
Но горячий сбитень пить в жару не очень хочется, и я сразу заинтересовался вот этим напитком. Будучи человеком жадным, я купил сразу все виды медовухи, кроме одной, голубой, "В меру трезвой", которая оставалась в одном экземпляре на витрине.
Зайдём в Провиантскую башню, но булки брать не будем, пока доедем, они успеют остыть и засохнуть. Кстати сказать, вот этот усатый очкарик, который мелькает уже второй раз, не имеет ко мне никакого отношения, и похож на меня, как хрен на колбасу.
Выпечка превосходна, и её запахи висят в воздухе.
Мы идём вверх по башенной лестнице, и видим вот такую парочку, которая многие месяцы подряд сидит и пьёт чай с баранками.
Из Провиантской башни есть тайный выход на монастырскую стену. Дверь незаперта и мы поднимаемся наверх.
Обойти обитель по периметру стены нельзя, везде запертые двери, но можно посмотреть на внутренний двор сверху.
И вот мы упёрлись, а спускаться как-то надо. С этой лестницы очень легко навернуться, особенно после монастырского кваса.
Мы идём мимо Трапезной на главную площадь. Справа остаётся вот эта часовня-беседка, построенная на фундаменте церкви преподобного Иоанна Лествичника.
Саввино-Сторожевский монастырь занимает по посещаемости третье место в России, уступая только Троице-Сергиевой лавре и Дивеево. Хотя по значимости лично я бы поставил его сейчас на шестое место в России. Паломников тут множество, и для них везде установлены лавочки.
Мы в сердце обители. Главный храм монастыря - белокаменный Рождественский собор, сооруженный в начале 15 века. В нём в 1407 году был погребен игумен Савва. В соборе установлена рака с его мощами, которой приходят поклониться паломники со всей России.
Монастырь начинался с маленького деревянного храма Рождества Богороицы, при котором была обустроена келья св. Саввы. А вот на этом месте давным-давно стояла церковь Сергия Радонежского. Вот всё, что от неё осталось.
Вот эти окошки когда-то были первым этажом храма. О, какой древностью из них тянет. По этим кирпичам ходила нога самого Ивана Грозного.
В середине 17 века царь Алексей Михайлович выбрал этот монастырь своей подмосковной резиденцией, и велел заново его отстроить.
Тогда же были установлены основные здания и крепостные стены, длина которых около 800 м. Руководил работами мастер Иван Шарутин. Крепость имела семь башен, из которых сохранилось пять.
Башни монастыря имеют названия: Красная (над Святыми воротами), Житная, Водовзводная, Усовая, Больничная (почти не сохранилась).
Красные ворота. На осыпающихся фресках изображены Сергий Радонежский и Савва Звенигородский. Между ними два ангела держат на руках Спас Нерукотворный.
Красные ворота во времена Алексея Михайловича были главными воротами монастыря. Сейчас они открываются только по большим праздникам.
Устроены они были достаточно хитро, чтобы входящий не видел дворцов Алексея Михайловича и царицы, а видел только главный храм и ничего лишнего.
Как мы можем увидеть, ничего подобного в русской архитектуре больше нигде нет.
Дворец самого Алексея Михайловича был для своего времени просто огромным и имел четыре корпуса с отдельными входами.
Уже при царевне Софье надстроили второй этаж с анфиладой комнат по всей длине здания. Вместо внутристенных лестниц были сооружены наружные каменные крыльца на второй этаж.
Но не везде. Тут есть двери на втором этаже без лестницы. Вероятно, царь сигал вниз просто так без парашюта, каждый раз думая: "Надо, блин, всё-таки лестницу приделать".
Царицины палаты, находящиеся напротив дворца Алексея Михайловича предназначались для визитов его первой жены Марии Ильиничны Милославской.
Сейчас здесь находится музей, в котором проходят довольно интересные экскурсии, на которых объясняют, например, почему царице нельзя худеть.
Оказывается, во времена Алексея Михайловича в женщинах ценилась прежде всего "дородность и обильность", и худющая "глистунья" с размерами 90-60-90 вызвала бы у самодержца одну брезгливость.
Главный собор монастыря просто чудо искусства. Стиль этот называется "раннее московское зодчество", и таких соборов во всём Подмосковье всего четыре. Внутри он имеет фрески, расписанные мастерами круга Андрея Рублёва.
Самое сильное впечатление обитель производит во время цветения пионов, от ароматов которых просто кружится голова.
К собору Рождества Богородицы ведёт ещё дополнительная лесенка, по которой подниматься вроде бы запрещено.
По ней можно попасть на древнее монастырское кладбище, на котором уже давно никого не хоронят.
Некоторые захоронения здесь - 16 века, полтысячелетия назад.
Возможно, монахи и знают, кто здесь покоится, но нам этого уже не узнать.
Где-то здесь, в монастырских подвалах, Пётр Первый собственноручно пытал пленённых после бунта стрельцов.
К Красным воротам примыкает надвратная Троицкая церковь, последний храм такого рода на Руси, потому что сразу после этого строительство шатровых храмов было запрещено церковью.
А к Троицкой церкви примыкает жёлтенькая Трапезная церковь. Над ней слева - Преображенская церковь, которая была построена в конце 17 века на пожертвования царевны Софьи в память пребывания её в монастыре во время стрелецкого бунта.
Доминанта монастыря - четырёхярусная колокольня, построенная в середине 17 века. Она славилась своим малиновым звоном на всю Россию. По легенде, Фёдор Шаляпин специально приезжал в Звенигород послушать главный колокол и говорил: "Мне это петь помогает".
На колокольне находился главный благовестный колокол весом 35 тонн, отлитый здесь же в монастыре мастером Александром Григорьевым. Говорят, его звон был слышен даже в Москве. Здесь мы видим его приемника - новый 37-тонный колокол.
Старый колокол разбился в дни Великой отечественной войны, когда фашисты его стали снимать. От него остался только язык весом 700 кг.
Царь Алексей Михайлович придал Саввино-Сторожевскому монастырю статус первой в России лавры (по значимости и по счёту), и лишь только затем такой же статус получили Киево-Печерская и Троице-Сергиева обители.
С горы Сторожи, на которой стоит монастырь, открывается величественный вид на окрестности.
Карта для тех, кому надо карту.
Fais se que dois adviegne que peut.
По слову преподобного Силуана Афонского, молиться за людей – кровь проливать. Но мирской человек молится мало, говорил подвижник, а монах – постоянно. «Благодаря монахам, на земле никогда не прекращается молитва; и в этом польза всего мира; ибо мир стоит молитвою, а когда ослабеет молитва, тогда мир погибнет»,– утверждал старец, наш соотечественник, подвизавшийся на Святой Горе Афон в конце XIX – первой половине XX века.
Монахи, искавшие место строгого уединения, где можно было бы все силы отдать стяжанию непрестанной молитвы, уходили в скиты. В прежние времена многие из них жили под духовным руководством старцев, отказываясь от своей воли, желаний и полностью полагаясь на волю своего духовного руководителя. Сегодня трудно найти и старцев, и безмолвные места. И все же скиты в наших монастырях возрождаются. Некоторые, правда, берут на себя функции подсобного хозяйства обители. Но есть скиты, в которых ростки духовной жизни – бодрствование и молитва, чтение Святых Отцов – пробиваются сквозь «чащу» суетливых забот современной жизни.
Как развивается скит преподобного Саввы, созданный при Саввино-Сторожевском ставропигиальном мужском монастыре, об этом мы говорили с наместником обители архимандритом Саввой (Фатеевым), скитоначальником – игуменом Феодосием (Чинаделем) и подвизающимся в скиту иеромонахом Корнилием (Гапоненко).
Наместник монастыря архимандрит Савва (Фатеев):
– Прежде, чем рассказать о сегодняшнем дне скита, я должен обратиться к истокам его возрождения. Оно, как у всех святынь Русской Православной Церкви, переданных ей в разные годы после десятилетий безбожия, было трудным. Скит, построенный в километре от монастыря в 1862 году на месте пещеры (которую, по преданию, выкопал сам преподобный Савва и где он в посте и молитве провел последние два года жизни), находился в плачевном состоянии. В годы советской власти из 17 построек 15 были уничтожены. Остались только Малый скит и двухэтажный корпус, превращенный в военное общежитие. Жили люди и в храме преподобного Саввы. В 1998 году должны были состояться торжества в честь празднования 600-летия обители и возвращения в нее честных мощей преподобного Саввы Сторожевского, Звенигородского чудотворца. Братия приложила много сил, чтобы к осени закончить так называемые консервационные работы. И 24 августа1998 года в скитском храме прошла первая после безбожного периода Божественная литургия.
– Но впоследствии совершать здесь службы оказалось опасно. Я помню, как православные СМИ с тревогой сообщали об усилении оползневых процессов: скит постепенно сползал в сторону реки Сторожка, из основания алтаря церкви выпадали фундаментальные блоки. Спасали скит всем миром?
– Действительно, всем миром. Как раз это было накануне второй знаменательной даты – 600-летия со дня преставления преподобного Саввы. И Святейший Патриарх Алексий II, зная о положении дел, призвал восстановить национальную святыню, придать скиту прежнее значение, прежнее благолепие и духовную ценность. Многие благодетели откликнулись. Один из них – московский предприниматель Геннадий Петрович Булгаков – взялся полностью отреставрировать общежительный корпус, находившийся в ветхом состоянии. Благодаря содействию Александра Георгиевича Гладышева, который в то время являлся главой Одинцовского района, было сделано ограждение скита, двухполосная дорога, ведущая к нему, а также брусчатка возле скитского корпуса и храма. Еще большая заслуга Александра Георгиевича – это укрепление ползущего западного склона с помощью подземных бетонных столбов. Потрудилась на совесть ремонтно-строительная компания «Ресма»: ее высококвалифицированные работники сделали реставрацию храма внутри и снаружи. Колоссальная работа была проделана!
– И тогда же была восстановлена пещера преподобного Саввы, куда сейчас люди идут и идут, чтобы помолиться Звенигородскому чудотворцу?
– Да. Также был возобновлен источник преподобного Саввы, сооружена купальня.
– Батюшка, скажите, пожалуйста, по какому принципу назначается скитоначальник?
– Важно, чтобы это был человек, стремящийся к молитвенному деланию. Человек, остро чувствующий ответственность как за духовную жизнь скита (чтобы там каждый день совершалось молитвенное правило), так и за сохранение облика скита в надлежащем состоянии. Когда меня в феврале 2006 года назначили исполняющим обязанности наместника монастыря, отец Феодосий уже был скитоначальником. И все эти годы я видел, что, кроме того, что он и молитвенник, и хороший проповедник, он старается в точности исполнить благословение наместника, без благословения ничего не делает.
– Кто еще подвизается в скиту преподобного Саввы?
– Иеромонах Корнилий (Гапоненко) – тихий, сосредоточенный на внутреннем делании монах, много времени уделяющий молитве и чтению Святых Отцов; монах Арсений (Каныгин), который тоже стремится к молитвенному деланию. Почувствовав, что ему мало молитвенного правила, совершаемого в обители, что хочется подумать о своей душе подальше от мирской суеты, создаваемой паломниками, он стал проситься в скит. Мы его долго испытывали, потому что Святые Отцы не рекомендовали братии сразу удаляться из общежительного монастыря, высказывались против торопливости в таких вопросах. Спустя какое-то время Духовный Собор обители принял решение благословить отца Арсения на скитскую жизнь. А недавно мы благословили туда еще одного насельника – инока Савватия (Трифонова). Послушаний хозяйственного толка там немного: зимой, например, надо снег убирать, летом и осенью – ухаживать за небольшим огородом и несколькими ульями, заготавливать дрова на холодную пору года. Так что времени на сугубую молитву остается достаточно.
– Отец Савва, есть ли доступ в скит мирянам, жаждущим получить ответы на духовные вопросы?
– В классические скиты, основанные на правилах строгого общежительного устава, мирян не пускают. У нас, можно сказать, несколько неуставное правило: каждую субботу на Божественную литургию в скитской храм преподобного Саввы приходят и мирские люди.
Скитоначальник игумен Феодосий (Чинадель):
– Храм во имя преподобного Саввы Сторожевского, построенный над намоленной пещеркой преподобного, стоит в овраге, а над ним нависают песчаные склоны. Церковь была освящена ревностным хранителем православия святителем Филаретом (Дроздовым) в мае 1858 года. Скит в свое время посещали император Александр II, императрица Мария Александровна, Великий князь Сергей Александрович и преподобномученица Елисавета Феодоровна. Страшно подумать, что мы могли потерять эту святыню! Причин критического состояния здания много. Одна из них заключалась в нарушении системы отвода воды. В песчаных склонах были вырыты глубокие колодцы, чтобы туда стекались весенние воды и не давили на фундамент, однако после революции 1917 года эти колодцы оказались заброшенными. Стали трескаться своды церкви. Требовалось провести масштабные инженерно-ремонтные работы.
Стали их проводить, в результате чего удалось капитально укрепить фундамент церкви. Саму гору во многих местах пришлось сверлить и вбивать туда трубки где-то метров по десять-двенадцать, а в них заливать раствор. Делалось это для того, чтобы гора не ползла, не давила на храм. Еще, чтобы гора не давила на грунт, из-под храма, стоявшего на песке, столько этого песка – в тележках, вручную – было вывезено! Был сделан под храмом подвал, что уменьшило на него нагрузку. Но это инженерно-технические тонкости. Главное – храм спасли! И двухэтажный каменный братский корпус капитально отремонтировали, полностью сменили в нем «начинку».
– Батюшка, стены удалось укрепить, удалось победить разруху. А как укрепляется духовная жизнь в скиту?
– Духовное строительство оказалось самым сложным в наши дни. Оскудение монашества и наставников умного делания – реалии времени, которые нельзя сбрасывать со счетов. И все же впадать из-за этого в смертный грех уныния тоже непозволительно. Несмотря на то, что враг рода человеческого нацеливает мир на рассеянное внимание, катастрофически удаляющее человека от Бога, возможность сокровенно молиться и духовно совершенствоваться у современного монашества есть. И тот монах, что стремится к христианскому совершенству, должен воспользоваться этой возможностью в полной мере.
Иеромонах Корнилий (Гапоненко):
– Я твердо убежден, что в первую очередь надо стремиться к тому, чтобы себя образовывать, а затем уж наставлять других людей. Нужно стремиться самому прежде пройти путь духовной брани, в которую вступает всякий, желающий нести благое иго Христово. Вот читаю «Дневники святого праведного Иоанна Кронштадтского» и вижу: будучи таким же человеком, как мы, он достиг святости через постоянную борьбу с греховными страстями. Каждый день, каждый час он боролся, чтобы Евангельская заповедь была исполнена, и победил!
В нашем монастыре имеется хорошая библиотека, фонд которой составляет 6,5 тысяч томов. Но у меня в скиту есть свои настольные книги, которые я читаю-перечитываю и замечаю удивительные вещи (хотя воля Божия всегда удивительна): когда я прилагаю усилия к тому, чтобы поступить, как советуют в своих трудах духоносные отцы: живший в VI веке преподобный авва Дорофей или известный русский подвижник, духовный писатель XIX века Святитель Игнатий (Брянчанинов), или почти наши современники валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев) и игумен Никон (Воробьев), – все получается, как они говорят. Поступаю вопреки их советам – получаю противное. То есть действительно их труды, размышления, письма написаны водительством Духа Святого. А меня Господь проверяет на практике: усвоил ли я прочитанное только умом или сердце тоже согласилось? Сколько раз Господь посылал мне такие жизненные испытания, чтобы все это закрепилось на практике!
В этот день мы стали свидетелями неприятной сцены, омрачившей знакомство со скитом преподобного Саввы Сторожевского. Рядом с двухэтажным корпусом на территории скита (там находятся кельи монахов, домовый храм Святителя Николая чудотворца, богослужения в котором совершаются в дни памяти великого угодника Божия) послышались возбужденные громкие голоса. Трое мужчин неспешно шли по дорожке и разговаривали о ресторанных счетах, сортах виски. Какое уж тут безмолвие? Наместник монастыря архимандрит Савва сказал, что, видимо, следует внутри огороженной территории скита (а это, по его словам, территория немалая) выделить какое-то пространство, куда бы мирские люди не могли заходить, чтобы монахи не страдали от бесцеремонности внешнего мира и сохраняли свое внутреннее устроение.
На вопрос, каким ему видится будущее скита, отец Савва ответил, что, даст Бог, в скиту станут совершаться и ночные службы, как на Афоне. Будет в ночные часы возноситься в небо молитва с того благословенного уголка русской земли, где первый игумен Сторожевской обители святой Савва – ученик преподобного Сергия Радонежского – более шести столетий назад выкопал себе тесную пещерку для безмолвного жития и творил молитвенный подвиг.
Беседовала Нина Ставицкая
Фотограф Владимир Ходаков
Еще при жизни преподобного Савву Сторожевского называли «дивным духовным светильником, озарившим целую страну».
Казался простецом
Неизвестно, где и когда родился преподобный, кем были его родители и как они нарекли будущего подвижника при крещении. Исследователи XIX века не исключали, что происходил святой Савва из богатого и знатного, возможно, боярского рода и при поступлении в обитель Сергия Радонежского «он намеренно скрыл свое высокое происхождение, так как предание приписывает ему оставление имущества и заменение мягких одежд власяными рубами».
Предположительно, будущий преподобный родился около 1327 года. В Троицкой обители он оказался в числе первых насельников – ему тогда не было и восемнадцати. Вскоре он принял иноческий постриг с именем Саввы – в честь преподобного Саввы Освященного.
На богослужение молодой инок приходил в церковь раньше всех и выходил из нее последним. Непрестанно упражнялся в церковном пении и чтении. Время, свободное от молитвы и церковных служб, занимал рукоделием, боясь праздности – матери пороков. Он любил безмолвие и избегал бесед с другими монахами, поэтому «казался всем простецом, ничего не знавшим, а на деле превосходил мудростью своей многих, мнящих себя разумными». Он искал не показной человеческой мудрости, а высшей – духовной, в которой и преуспел.
Духовник Троицкой братии
Сергий Радонежский лучше других видел успехи монаха Саввы в духовной жизни и питал такую любовь и уважение к ученику своему, что назначил его духовником всей братии. В это же время он стал духовником супруги великого князя Московского Димитрия Донского Евдокии, а позже и второго сына великокняжеской четы – Юрия, будущего князя Звенигородского.
В 1380 году преподобный Сергий по просьбе Дмитрия Донского в сорока верстах к северо-западу от Троицкой обители основал Дубенский Успенский Швыкин монастырь на острову в благодарность Матери Божией за помощь в победе над Мамаем. И поставил игуменом этой обители святого Савву, «видя совершенство жизни его, и честность нрава, и тихость поведения».
Около двенадцати лет игуменствовал преподобный в Успенском монастыре, одновременно оставаясь духовником братии Троицкой обители и семьи великого князя.
Первое чудо
Перед своей кончиной в 1392 году Сергий Радонежский назначил своим преемником преподобного Никона. Но тот, желая пребывать в совершенном безмолвии, затворился в особой келье. Тогда братия после долгих молитв избрала своим настоятелем игумена Савву. Его житие повествует, что «начальственная власть, принятая им, не возгордила его, а еще более смирила». Ко времени игуменства в Троицкой обители относится первое чудо, совершенное им по молитвам, – изведение источника за стенами обители к северу, выше Конюшенного двора. Этот колодец существует до сих пор и называется его именем – Саввин.
Через шесть лет преподобный Савва, ища безмолвия, оставил управление обителью, но остался подвизаться в монастыре, как и прежде, братским духовником.
Райское место
В 1398 году по просьбе своего духовного чада – Звенигородского князя Юрия, преподобный Савва прибыл в Звенигород «посетить его дом и преподать благословение всем домашним», надеясь вскоре вернуться в Троицкую обитель. Но христолюбивый князь стал неотступно просить, чтобы он «устроил монастырь в отчине его, близ Звенигорода, и игуменствовал в нем. Видя доброе произволение князя, преподобный Савва не отказался исполнить его просьбу».
Для возведения обители была выбрана пустынная гора Сторожи, показавшаяся преподобному раем – «яко же небесный рай благовонными насажден цветы». Поставив здесь икону Пресвятой Богородицы, которую Савва всегда носил с собой, он со слезами воззвал к Заступнице: «Владычице мира, Пресвятая Богородице! На Тебя возлагаю надежду спасения моего… И ныне, Владычице, призри на место сие и сохрани его безопасным от врагов».
Дар предсказания
Вскоре игумен Савва построил здесь деревянную церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, а недалеко от нее – небольшую келью. Слух о его святой жизни привлек сюда многих молитвенников, искавших безмолвного жития.
Жизнь преподобного Саввы сияла добродетелями, так что Господь наделил его даром предвидения. В 1399 году, перед тем как отправиться в поход против волжских булгар, князь Юрий Звенигородский пришел в Сторожевскую обитель испросить благословения у своего духовного отца.
Преподобный помолился, крестом осенил князя и пророчески произнес: «Иди, благоверный княже, и Господь да будет с тобою, помогая тебе! Врагов своих ты одолеешь и, благодатию Божиею, здравым возвратишься в свое отечество».
Точно так же когда-то предрек Дмитрию Донскому победу на Куликовом поле духовный наставник святого Саввы – преподобный Сергий Радонежский.
В честь победы над булгарами
Приняв от святого старца благословение, князь Юрий пошел на булгар. Он покорил много городов, не обижая при этом мирных жителей, и с великой победой возвратился домой, как пророчествовал преподобный.
По возвращении из похода князь первым делом поспешил в Сторожевскую обитель, чтобы поблагодарить Бога и своего духовника: «Великого молитвенника обрел я в тебе и крепкого помощника в бранях; ибо ясно вижу, что лишь твоими молитвами я победил врагов своих».
Игумен смиренно отвечал князю: «Благий и милосердый Бог, видя твое благочестивое княжение и смирение сердца твоего, даровал тебе такую победу над неверными».
Юрий Звенигородский поспешил доказать свою благодарность преподобному Савве – вскоре обитель была обнесена деревянной оградой, заново отстроены кельи для братии. Но лучшим памятником этой победы стал существующий и поныне величествен- ный каменный храм во имя Рождества Богородицы. Он был построен в 1404–1405 годах на месте прежне- го деревянного храма и расписан учениками преподобного Андрея Рублева.
Дом Пречистой на Сторожах
Саввинская обитель, известная более как Дом Пречистой на Сторожах, с годами расцветала, украшалась, и добрая слава о ней разносилась далеко окрест. Иноки стекались сюда, ища духовного руководства. Князья, бояре и простые люди приходили за мудрыми наставлениями, прося молитвенной помощи братии в различных житейских нуждах.
Избегая земной славы, преподобный Савва ушел в лес на версту от монастыря и в глубоком овраге ископал себе тесную пещеру. Здесь он пребывал в совершенном уединении, безмолвии и покаянной молитве.
Чувствуя приближение кончины, игумен призвал к себе всю братию и завещал «блюсти чистоту телесную и душевную, иметь братолюбие, украшаться смирением и подвизаться в посте и молитве». Тогда же назначил себе преемника – одного из учеников своих, носящего, как и он, имя Савва.
Преподобный мирно отошел ко Господу 16 декабря 1407 года и был погребен в церкви Рождества Пресвятой Богородицы.
Первая икона
Сразу после кончины игумена Саввы в Сторожевской обители и Троицком монастыре (будущей Троице- Сергиевой Лавре) его стали поминать как чудотворца. В середине XV века монастырские летописи отмечают первое явление преподобного тогдашнему настоятелю Саввинской обители Дионисию. Во сне он увидел благолепного старца, который назвался «Саввой, начальником места сего», и повелел написать икону со своим ликом.
Дионисий был иконописцем и, написав образ игумена Саввы, по благословению священноначалия поставил его в церкви. С тех пор, говорится в житии преподобного Саввы, от его гроба стали проистекать многие чудеса и исцеления. В начале XVI века здесь уже служили молебны, а в монастырских грамотах его величали чудотворцем. Так, в описании одного из чудес говорится, что некий слепой «утер очи свои покровом, иже есть на гробе святаго, и исцелел».
Государево богомолье
В 1547 году на первом Макариевском Соборе Савва Сторожевский был причислен к лику святых. Тогда же было составлено житие преподобного и служба ему. В ней угодник Божий величается «забралом Москве, утверждением Царствию, всем грешным прибежищем».
С этого времени Сторожевский монастырь приобретает еще большую известность. На богомолье сюда стали приезжать российские государи. Известно, что в обители бывал царь Иван Васильевич Грозный вместе с супругой Анастасией и сыном Федором.
Статус «государева богомолья» сохранялся за обителью до 1917 года
С воцарением династии Романовых монастырь становится одним из любимых мест царского богомолья. Здесь часто бывают царь Михаил Федорович и его отец патриарх Филарет, которые делают богатые вклады в монастырскую ризницу.
Во второй половине XVII века, при втором Романове – царе Алексее Михайловиче, Саввино-Сторожевский монастырь становится первой и единственной в России Лаврой (Киево-Печерский монастырь получил этот статус в 1688 году, а Троице-Сергиев – в 1744 году). Это любимое место царского богомолья. Благодаря богатым вкладам князей и лично государя Саввин монастырь становится в это время самой богатой обителью в России.
Царь Алексей Михайлович обычно ходил на богомолье в Саввино-Сторожевский монастырь пешком. Такой пеший поход длился три дня. Это паломничество было приурочено ко дню памяти преподобного Саввы 16 декабря, а с 1652 года – еще и ко дню обретения мощей 1 февраля. Как правило, на богомолье государя сопровождала многочисленная свита, иногда достигавшая 500 человек.
Чудесное спасение
Однажды во время охоты, которой царь Алексей Михайлович был большой любитель, на него напал медведь. Монастырское предание рассказывает, что когда государь охотился в звенигородских лесах, а свита рассеялась, внезапно из чащи выбежал медведь и бросился на него. Алексей Михайлович уже приготовился к неизбежной смерти, как вдруг около него явился старец, и при виде его зверь убежал. На вопрос государя старец ответил, что его зовут Саввой и он один из иноков Сторожевского монастыря.
Алексей Михайлович вернулся в обитель и велел разыскать Савву, но оказалось, что там нет монаха с таким именем. Только когда царь увидел в храме образ преподобного, то узнал своего спасителя и велел отслужить у его гроба молебен.
Традиция почитания
При царе Алексее Михайловиче преподобный Савва Сторожевский был одним из самых известных и почитаемых российских святых. Об этом говорит издание большим тиражом его жития, а также множество его икон в Кремлевском дворце (в государевой Образной палате при Московском дворце их было 194).
Традицию хождения на богомолье в Саввин монастырь и особое почитание святого царь Алексей Михайлович передал своим потомкам – преподобный Савва Сторожевский стал небесным покровителем дома Романовых. В обители часто бывали царские дети. Во время первого стрелецкого бунта здесь нашла убежище царевна Софья с братьями Иваном и Петром.
В разные годы обитель посещали императрица Елизавета Петровна, Екатерина II, государыня Мария Федоровна – мать императора Александра I и его супруга Елизавета Алексеевна, император Николай I с дочерью Марией и ее мужем – герцогом Максимилианом Лейхтенбергским, сыном принца Евгения Богарнэ. С именами этих знатных особ связана примечательная и поучительная история.
Французы в обители
В 1812 году, когда Москва была уже занята французами, пасынок Наполеона принц Евгений Богарнэ двинулся с двадцатитысячным отрядом к Звенигороду. Захватив Сторожевскую обитель, он устроился на ночлег в монастырской келье, а его солдаты принялись грабить обитель.
Во сне принцу явился благообразный старец в черном одеянии и сказал: «Не вели войску своему расхищать монастырь, особенно уносить что-либо из церкви; если ты исполнишь мою просьбу, то Бог помилует тебя и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым».
Наутро, войдя в соборный храм, потрясенный принц увидел икону преподобного Саввы и узнал в нем старца, являвшегося ему ночью. Поклонившись святым мощам, Евгений Богарнэ вышел из храма, запечатал его своей печатью и приставил к дверям стражу из тридцати человек. В течение полутора месяцев охраняли французы монастырь от своих же солдат.
Он сделал все, как велел святой старец, и по его предсказанию целым и невредимым вернулся во Францию, в то время как судьба других наполеоновских военачальников оказалась трагической.
Все случившееся в стенах Савво-Сторожевского монастыря Евгений Богарнэ подробно описал в своей записной книжке, которую вывез затем во Францию.
История с продолжением
Но на этом история не закончилась. Она имела не менее удивительное продолжение в наше время. Весной 1995 года в Звенигородский музей (тогда об открытии монастыря еще не было речи) приехала монахиня одного из православных французских монастырей – матушка Елисавета, в миру Елена Лейхтенбергская. Она рассказала, что в роду герцогов Лейхтенбергских (потомков сына принца Евгения Богарнэ – Максимилиана) существует семейное предание о том, что преподобный Савва не только предсказал Евгению Богарнэ возвращение невредимым из России, но добавил еще одну фразу, о которой не было сказано ни в одном печатном издании. Он сказал: «Твои потомки вернутся в Россию».
Исполнение пророчества
В 1830-х годах на праздник, посвященный годовщине Бородинской битвы, в Россию приехал сын Евгения Богарнэ – Максимилиан, герцог Лейхтенбергский. От него у нас и узнали историю, произошедшую с его отцом в Саввино-Сторожевском монастыре.
Преподобный Савва Сторожевский — один из немногих русских святых, почитаемых во Франции
Герцог Максимилиан вместе с императорской семьей посетил Сторожевскую обитель и поклонился мощам преподобного Саввы, как и обещал своему умирающему отцу. Тогда же произошла судьбоносная встреча герцога и любимой дочери Николая I – великой княжны Марии Николаевны. Молодые люди полюбили друг друга, и Максимилиан попросил у императора руки его дочери. Получив согласие на брак, герцог принял Православие, и после свадьбы молодожены поселились в Санкт- Петербурге – в Мариинском дворце. Потомки Максимилиана жили здесь вплоть до лета 1917 года. Когда оставаться в стране стало уже небезопасно, они уехали за границу.
По словам матушки Елисаветы, практически все из рода герцогов Лейхтейнбергских – люди православные и носят русские имена. А преподобного Савву почитают своим небесным покровителем.
Судьба святых мощей
Октябрьский переворот 1917 года оставил свой страшный след и в истории Сторожевской обители. Честные мощи преподобного Саввы стали первыми святыми мощами, оскверненными безбожной властью: их вскрывали дважды – в мае 1918 года и в марте 1919 года.
Останки преподобного Саввы были вывезены в Москву и находились на Лубянке. Известно, что их «демонстрировали» на выставке Наркомздрава в Храме Христа Спасителя, откуда они исчезли незадолго до его взрыва. Многие годы их судьба была неизвестна, и только в начале 1980-х выяснилось, что главу преподобного и часть святых мощей удалось спасти благочестивой семье Успенских, в которой они тайно хранились более пятидесяти лет.
Передача главы преподобного Саввы М.М. Успенскому
Положение главы преподобного Саввы в раку
В 1985 году святые мощи преподобного Саввы были переданы в возвращенный Церкви Данилов монастырь. А через тринадцать лет, в день празднования 600-летия Саввино-Сторожевского монастыря честные мощи святого были возвращены на свое историческое место – под своды древнего Богородице-Рождественского собора. Этот день – 23 августа 1998 года – вошел в церковный календарь как праздник Второго обретения и перенесения мощей преподобного Саввы Сторожевского, Звенигородского и всея России чудотворца.
подвижники
Вверху: Последний обер-прокурор Синода
А.Д. Самарин - один из фигурантов «дела церковников».
Вверху справа: Зима. Вид со звонницы.
Справа: Молчаливая стена.
дучи вызван для осмотра раки преподобного. Некоторые другие члены совета вели себя в алтаре не менее нагло. Когда святые мощи вновь поместили в раку, безбожники сами разложили их так, «чтобы посмешнее выглядели», и запретили что-либо менять.
Несколько дней спустя в Москву, в наркоматы внутренних дел и юстиции, было направлено письмо-жа-лоба с просьбой прекратить безобразия. Его подписали 113 человек, среди которых были монахи обители и местные жители (почти всех их в дальнейшем ожидала страшная участь). Но ничего не помогло: уже 5 апреля мощи преподобного вывезли из монастыря.
15 апреля несколько прихожан отправились в Москву к профессору церковного права Н.Д. Кузнецову, бесстрашному защитнику церковных святынь. На следующий день в Совнарком было подано заявление с протестом по поводу увоза святых мощей и просьбой произвести дознание и привлечь виновных к ответственности. Заявление завершалось кратким объяснением со ссылками на святых отцов, что под святыми мощами подразумеваются любые останки (не только нетленные) и поэтому борьба большевиков против так называемого церковного обмана нелепа.
Вести следствие поручили следователю Наркомюс-та Шпицбергу. Этот специалист по борьбе с религией, открыто подтасовав показания свидетелей и, видимо,
не побрезговав физическим воздействием, перевернул дело с ног на голову: одинаковыми штампованными фразами свидетели отказывались от своего апрельского заявления и по большей части признавали, что никаких кощунств не было. Игумен Иона направил из Таганской тюрьмы обширное заявление в трибунал, в котором разоблачал лживые показания, сфабрикованные Шпицбергом.
Карикатурное «расследование» закончилось обвинением монахов и прихожан в дискредитации советской власти. Действия распоясавшихся хулиганов признали «правильными и соответствующими революционной дисциплине». Профессора Кузнецова привлекли к делу в качестве обвиняемого как «интеллектуального руководителя всей этой компании» (хотя арестован он был еще до выводов «следствия»), монахов обвинили в инсценировке событий. Дело о кощунствах при вскрытии мощей переросло в «дело церковников». Профессора Кузнецова и последнего обер-прокурора Синода А. Д. Самарина приговорили к расстрелу (по амнистии заменили расстрел на фактически пожизненный срок - «до окончательной победы рабоче-крестьянской власти над мировым империализмом»), а отца Иону - к пятнадцатилетнему сроку (по амнистии срок сократили до пяти лет). Остальные получили по десять лет (по амнистии - три).
Освободившись из заключения (сокращенного в результате очередной амнистии до 20 месяцев), отец Иона вернулся игуменом в Гефсиманский скит, откуда пропал (возможно, будучи репрессирован) в 1929 году.